Швейцарская группа Lacrimosa (лат. «полная слез») стала на сегодняшний день одним из лидеров весьма широкого и расплывчатого музыкального направления, коротко называемого «готика». Хотя чётко определить жанр группы достаточно сложно: журнал Imhoter называет Lacrimosa королями жанра dark gothic rock, тут, конечно, можно спорить до потери пульса, так как ответвлений в готике пруд пруди, но скорее всего, FAQ http://www.gothic.ru справедливо определил «Лакримозу» как gothic metaL Интересно, что на ранних альбомах группы на этот стиль нет даже и намека. В общем и целом, соединив в своей музыке элементы традиционного готик-рока, металла, классики и (на ранней стадии творчества) darkwave, группе удалось добиться признания у очень широкой аудитории, среди которой есть как готы и металлисты, так и люди, довольно далекие от подобного рода музыки. Вообще, связь классической и (тяжёлой) готической музыки очень сильна. На сайте Hall of Sermon написаны слова — перевод строки одной из песен Lacrimosa — «The dream has led me and I will follow it into the glowing fire»... Наверное, эту фразу можно назвать девизом творчества группы. По словам Тило Вольфа (основателя и вокалиста группы), музыка Lacrimosa является интеллектуальной, она дает человеку шанс погрузится в мир сложных эмоций, мир Lacrimosa, и вполне естественно, что это музыка не для всех.
А начиналось все в 1990-м году с молодого человека по имени Тило Вольф (Tilo Wolff). Тило родился в 1972 году во Франкфурте-на-Майне (Германия), но вскоре переехал в соседнюю Швейцарию, точнее, ее немецко-говорящую область. Искусством Тило увлекался с самого детства — он писал рассказы и играл на трубе, но только к 17-и годам у него появилась идея озвучить свои литературные опусы. Специально для этого Тило пришлось учиться играть на пианино, попутно он освоил и разного рода синтезаторы, так что вполне мог творить музыку без посторонней помощи. В полном одиночестве он записал первую кассету Clamor с двумя песнями — Requiem и Seele In Not («Душа в беде»), обе они впоследствии вошли в первый альбом Лакримозы.
В то время Тило писал лирику исключительно на немецком языке. «Я считал, что глупо петь на английском, если он не твой родной язык», — рассказывал много лет спустя лидер Лакримозы. — «Для меня стихи являются очень важным элементом песни, и многие свои сочинения я был просто не в состоянии перевести. Тем более я не мог доверить их перевод кому-то другому. В родном языке ты чувствуешь каждое слово, его значение. Ты можешь играть с ним так, как тебе заблагорассудится. С английским языком подобного я делать не мог».
К 1991 году у Тило накопилось материала на целый альбом, который он также записал самостоятельно. Однако ни одна фирма грамзаписи не заинтересовалась никому не известным швейцарским готом, и «непризнанный гений» решился на отчаянный шаг — основал собственную звукозаписывающую контору. Делового опыта у Тило не было, так что всему пришлось учиться методом проб и ошибок, но его фирма Hall Of Sermon все-таки выжила и теперь пользуется немалым авторитетом, как на готической, так и на металлической сцене. Первый диск пока еще безымянного проекта Тило назывался Angst («Страх») и не имел практически ничего общего с музыкой Лакримозы дня сегодняшнего. Полностью электронное минималистическое звучание, отсутствие гитар, хоров, симфонических элементов, отстраненный вокал Тило, повествующий о таинствах жизни и смерти, любви и одиночестве— этот диск скорее относится к darkwave, чем к готик-року и тем более готик-металлу. Несмотря на тотальную андерграундность, альбом имел заметный успех — за полгода было продано 1000 экземпляров. Первоначально он был выпущен на виниле, а компакт-диск вышел только полтора года спустя. На обложке Angst впервые появилось имя группы — Lacrimosa. «Я большой любитель классической музыки,— говорит Тило. — Классические произведения, как известно, писались по поводу каких-то знаменательных событий, будь то победа на войне, рождение монарха, его восшествие на престол или даже его смерть. Мой любимый композитор — Моцарт, а его любимое произведение последний реквием. Вы, наверное, помните историю, когда к больному Моцарту пришел незнакомец и, предложив большую сумму денег, заказал у него реквием — похоронную песнь. Моцарт был очень болен и знал, что скоро умрет. Поэтому он решил написать произведение, которое бы превосходило все созданное им ранее. И он написал его. В день своей смерти Моцарт репетировал самую трагическую часть реквиема — «Лакримозу». Красота произведения и история его создания впечатлили меня настолько, что я выбрал его в качестве названия своего проекта». *
Перемены в музыке пришлись по вкусу поклонникам группы, и продажи диска значительно улучшились. Следующий диск Satura вышел в 1993 году и был выдержан в том же направлении, несмотря на практически полную смену состава группы (от старых музыкантов остался лишь Алиот). Альбом предварял миньон Alles Luge («Всё ложь»), и заглавная песня стала первым хитом группы. Воодушевленный успехом, Тило решается наконец представить свою музыку живьем. Первый концерт был дан в Лейпциге в том же 1993 году. Говорит Тило: «На сцене я очень волновался, передо мной была большая толпа, которая кричала, размахивала руками и хватала меня за штаны. Все это было очень необычно, даже немного неприятно, что ли. Да тут еще надо было концентрироваться на игре (на живых выступлениях Тило, помимо вокала, выполняет функции клавишника — прим. авт.). В общем, простоял весь концерт на одном месте.»
Lacrimosa стала заметным явлением на готической сцене Германии и Швейцарии. Ведущие готические журналы типа Zillo или Orkus обратили внимание на Тило и его проект и стали регулярно публиковать о нем статьи. Однако Тило опять был недоволен и стал подумывать о радикальных переменах в своей жизни и музыке. Все решилось достаточно просто. В конце 1993 года гастрольная трасса свела Лакримозу с финской группой Two Witches. Вокалистка финских готик-рокеров по имени Анне Нурми (Anne Nurmi) произвела на Тило неизгладимое впечатление. Узнав о том, что Two Witches находятся на грани распада, он немедленно предложил Анне стать второй постоянной участницей «Лакримозы» и его партнершей по фирме Hall Of Sermon. Говорят, правда, что отношения Анне и Тило не ограничиваются деловым и музыкальным партнерством, но с журналистами они на эту тему никогда не откровенничают, ограничиваясь дежурной фразой: «Надеемся, что вы отнесетесь с пониманием к тому, что мы принципиально не отвечаем на вопросы, касающиеся нашей личной жизни».
Вторым по значимости приобретением группы стал очень сильный барабанщик ЭйСи (АС), известный по записям и концертам в составе немецкой power/speed metal легенды Running Wild. ЭйСи записал с Running Wild два диска Blazon Stone и First Years Of Piracy (оба 1991 г.), а также несколько мини-альбомов. С его приходом у «Лакримозы» впервые появились живые ударные, которые стали ключевым элементом нового, более металлического звучания группы. Именно он лег в основу следующих работ Тило и Анне — миньона Schakal («Шакал») 1994 года и полноценного диска Inferno («Ад»), который вышел год спустя.
Старые поклонники Лакримозы были немало удивлены, услышав на альбоме darkwave команды мощные барабаны, металлические гитары, оркестровое звучание клавишных и хор на подпевках. Более того, на некоторых вещах стала петь Анне, причем петь по-английски, так как немецкого она тогда не знала. Тило не отставал — он выдал 100-процентный готик-роковый хит Copycat, тоже на неродном языке. Inferno не добавил группе популярности среди готов, зато вывел ее на новый рынок — металлический. Как раз в то время бывшие doom/death команды типа Tiamat, Lake Of Tears, Paradise Lost и Theatre Of Tragedy стремительно теряли интерес к брутальности и открывали для себя атмосферу и мелодичность, присущие готике. «Лакримоза», двигаясь в обратном направлении, попала как раз в струю увлечения такой музыкой. Ее даже стали называть doom-группой, хотя, на мой взгляд, определение готик-металл гораздо больше подходит к их музыке (сами музыканты заявляют, что играют dark gothic rock).